Публицистика

Поведаю я вам о человеке удивительной судьбы, который прожив всю жизнь в далеких краях, испытав немало трудностей и горестей, все же сохранил в своем сердце искренние чувства любви к простой сельской девушке. …В раннем детстве я часто слышал от своей бабушки, что у нее есть и где-то живет родной брат - Касей Кожаев. На чем основывалось заявление о том, что он жив, никто не знал, но все ей верили. Видимо, потому что она никогда не лукавила, была очень доброй, сердечной и обаятельной женщиной. Испытания не ожесточили ее сердце, хотя было от чего: от семерых ее детей в живых остался лишь мой отец, да и тот позже умер в пятьдесят, опередив бабушку на три года. Деда моего раскулачили и отправили в места, столь отдаленные, что больше его никто не видел. Семью моей бабушки выгнали с родного дома, и им всем еще долго пришлось мыкаться по родственникам. ЕЕ лишили всех мыслимых прав и не давали работать в колхозе, всех членов семьи местное руководство обзывало кулацким отребьем, и призывал

Хочу рассказать про Петра Шадова из Нижнего Курпа, который прожил не то, чтобы длинную, но довольно содержательную жизнь. Он не был ни великим деятелем, ни большим начальником, известным или малоизвестным ученым или артистом. Всю свою жизнь Большой Пита, как его звали в селе, провел за рулем колхозного грузовика, всегда беспрекословно и четко выполняя все распоряжения сельского начальства – нравились они ему или нет. Нет, Пита не был пай-мальчиком, имел свой неповторимый вздорный характер, был довольно вспыльчив, но еще с юности уверился в том, что начальство всегда прав, и если быть послушным, из этого всегда можно извлечь собственные выгоды. А выгода ему, ох, как ему была нужна. Ведь, в доме у него росли девять детей мал-мала-меньше, да еще неработающая жена и престарелая мать, и всех нужно кормить, одевать-обувать, а детей еще и в школу снарядить. Поэтому и был беспрекословен, и начальство глаза закрывало, если Пита на часок-другой позже поставит колхозную машину в гараж, и на

Зэгуэрым, лIэщIыгъуэ блэкIам и 70 гъэхэм, «Ленин гъуэгу» (иджы «Адыгэ псалъэ») республикэ газетым жылагъуэ транспортым и лэжьэкIэм хэлъ ныкъусаныгъэхэр къыщыгъэлъэгъуа критикэ тхыгъэ мыин къытрадзат. А лъэхъэнэм Iуэхур зэрызэтеублар мыпхуэдэут: газетым и редакцэм критикэ тхыгъэр ар зытеухуа IэнатIэм хуигъэхьырти, абыхэм я къалэнт ныкъусаныгъэр зэрагъэзэкIуэжам теухуа жэуап зэман пыухыкIам къриубыдэу къатхыжыну. А хабзэм, иджырей зэманым хъуэпсапIэу къэнауэ зыхужыпIэ хъунум, псори тетт, армыхъумэ Iуэхур нэхъ Iеиж хъуныр зыхуэIуа щыIэтэкъым. Ар нэсынкIэ хъунут парт органхэм я деж - абы зырихуейтэкъым. ЛЪЭПКЪЫБЗЭХЭМКIЭ къыдэкI газетхэм республикэм и унафэщIыр къыщеджэр зэзэмызэт - хунэсу къыщIэкIынтэкъым. А Iуэхугъуэм лъэпкъ газетхэм я пщIэр игъэлъахъшэрт, атIэми абы зыри пхуещIэнутэкъыми, редакцэхэм щылажьэхэм я гур фIы зэращIыр ахэр КПСС-м и обкомым, КъБАССР-м и Совет Нэхъыщхьэм и Президиумымрэ Министрхэм я Советымрэ я газетхэу зэрыщытырт. ИпэжыпIэкIэ, а Iуэхум лъэпкъ газетхэм я

Именно так я назвал книгу о выдающемся государственном деятеле Валерии Мухамедовиче Кокове, изданную мною теперь уже в далеком 2006 году. Взялся я за нее сразу после его кончины, работал очень упорно, и менее, чем за год книга была издана. Когда я ее готовил, искренне надеялся, что предлагаемые в издании воспоминания соратников и документы станут доброй основой для всех, кто захочет более подробно изучить феномен В.М. Кокова. Однако, этого не случилось, и даже «забыли» его на доброе десятилетие. Я был поражен, но некоторые, довольно близко стоявшие к Кокову должностные лица и, даже, вхожие в его дом люди отказались от участия в проекте, скорее всего, из-за боязни, что возможно такое не понравится новому руководству. Что ж, такое бывает с великими людьми. И спасибо людям, что не предали забвению память этого поистине великого человека, человека долга и чести. х                 х                  х Я проработал рядом с В.М. Коковым 15 лет, и все это время имел уникальную возм

В старинном кабардинском селении Каншыуей теперь жизнь текла размеренно и тихо – уже не стало лихих набегов на богатые скотом казачьи станицы. Разве что иной молодой удалец захочет лишний раз блеснуть удальством своим и бесстрашием, но отец строго запретил Хажумару участвовать в таких увеселительных мероприятиях. Оно и понятно: угонять скот у казаков – стало себе дороже: царская администрация покой своих сатрапов на Кавказе ценит куда дороже жизней горцев. Вон, в Борукаево укрыли от властей одного ингушского конокрада, так, те долго не церемонились: сожгли дотла село. Да-а, ужесточились законы. Искатели острых ощущений, рискнувшие ослушаться старших и попавшие в руки закона, как правило, расплачивались дорогой ценой: ссылкой в дальние сибирские края, где они не выдерживали непривычные крепкие морозы. Редко кто доживал до возвращения домой. В Джиляхстаней – Малой Кабарде – например, на пальцах одной руки пересчитать тех, кто вернулся из тех дальних краев. Гордый, своенравный харак

Легко, оказывается, жить без денег. Нет их и нет. Нет и проблем. А то, вон, Бака убили - из-за них, проклятых. Или взять Альби - всю жизнь председателем облсуда проработал, накопил немало. Говорят, брал по-крупному. Тоже убили на собственной даче и при этом, болтают, будто долго издевались над бедным. Как хорошо я жил. Бывало, дадут зарплату, принесешь домой жене. Она радостно возьмет, отложит в ящичек буфета и суетится, бегает - вся такая, в настроении, ласково так, поглядывает, хороший ужин приготовит. А, бывало, и стопку нальет. А расходовала Коца мою зарплату так, как будто последний раз видела деньги. А началось все с одного треклятого дня, когда шеф мой бывший (О-о! Он сейчас, ну, очень большой человек) посоветовал мне заняться тепличным бизнесом. Ну, заняться выращиванием помидоров, там, огурцов. Посоветовал бы и ладно, совет тем и хорош, что его можно принимать, а можно и не принимать, а он взял и прислал мне все необходимые материалы и сварщика заодно, и рассказал, что