ЖИЗНЬ ХАМИДА ТХАКУМАШЕВА

Уставшие после прогулки, мы устроили себе своеобразный праздник, поехав в мастерскую великого скульптора Михаила Тхакумашева. Не то, чтобы мы очень хорошо разбираемся в скульптурах или увлечены ими. Скорее, нам нравится общение с самим творцом. Нравится смотреть, как он работает увлеченно, порой забывая о присутствии друзей, ему нравится, что мы охотно делимся с ним вычитанными из интернета новостями или молчим, когда ему явно не до нас.

- Почему-то вчера вспомнил одну трагедию, - говорит он, явно продолжая разговор, который состоялся в нашу предыдущую встречу, - она случилось в моем родном селе Арик, еще до моего рождения, в 1918 году. Я много раз слышал эту историю еще в детстве, а потом нашел кое-какие записи своего отца… Может, вам интересно… Нам было интересно.

Мы уговорили его отдать мне эти записи Хамида Асланбековича Тхакумашева, и великий скульптор особо не сопротивлялся. Мы с большим интересом изучили рукописи его отца: удивительна судьба этого человека, кардинально отличающегося от судеб сверстников. Он родился 25 октября 1883 года в селе Бароково (ныне селение Арик Терского района), о чем имеется свидетельство о рождении, а также запись в его собственной тетради.

Попутно заметим, что Арик не входил в число исконных малокабардинских селений. Князь Анзоров убедил князья Ахлова разрешить поселить на землях последнего владельца Барокова вместе с его людьми, обосновав это тем, что Владелец Бароков будет охранять не только земли и интересы самого Анзорова, но и в какой-то мере и интересы Малой Кабарды. На протяжении долгих лет, вплоть до укрепления позиций Советской власти, жители селения Борыкъуей с честью справлялись сэтой нелегкой задачей, которая была актуальной из-за неприязненых отношений казаков и кабардинцев.

Еще совсем молодым человеком отец отправил его на учебу в Дагестан, где он освоил арабскую грамоту, но душа его требовала познаний более глубоких и обширных. Поэтому, после окончания медресе он уехал на Бакинские нефтепромыслы, где жил и работал с рабочими нефтепромысла.

Здесь он выучил и русскую грамоту и научился разговаривать на этом, как ему казалось, удивительно лиричном языке. Смышленному пареньку легко было запоминать все новое, и он, как губка, впитывал в себя любые знания. Революционными идеями Хамид не заразился, но и после возвращения на родину проводником ислама быть не захотел.

Дома искренне не понимали его желания и стремления зарабатывать на жизнь с помощью грамоты, осуждали его тягу к легкой жизни, как они говорили. Хамиду удалось сагитировать кое-кого из сверстников, и они, в поисках счастья и благополучия отправилисись в далекие края. В результате мытарств, в конце концов, они оказались в Харькове, где нанялись к одному богачу ухаживать за скотиной. Хозяин,сам безграмотный, узнав, что молодой горец неплохо знает грамоту, сделал его своим делопроизводителем, а те также продолжили заниматься хозяйством. Хамид мало рассказывал о том периоде своей жизни, сохранилась и фотография тех лет. Ниже привожу этот снимок больше, чем вековой давности. Смотрите слева направо: Лю Ламердонов, отец прославленного скульптора Михаила Тхакумашева - Хамид Асламбекович Тхакумашев и Мажид Накусов. Все они из сел. Арик. Вместе они работали в Харькове у одного богача.

В дневник, который мне передал Михаил Тхакумашев, его отец заносил все события, происходившие вокруг него: кто и когда родился, кто и когда умер, какой урожай был, какие болезни одолевали сельчан. Похоже, тетрадей было несколько. В этом, что у меня, лишь вскользь упоминается о пребывании Хамида Асламбековича в селении Нартан, где он учительствовал некоторое время, но Михаил Хамидович рассказывает, что его отец работал там учителем, близко знал Бекмурзу Пачева. Тот приходил к нему вечерами, диктовал днем сочиненные стихотворения, которые он в силу своей неграмотности заучивал наизусть, Хамид Асланбекович записывал эти стихи на кабардинском языке. По словам Михаила Хамидовича, его отец так часто и так много рассказывал про основоположника кабардинской поэзии, так искусно декларировал его стихи, что сам он рано увлекся творчеством поэта, и это стало основой его многочисленных экспозиций, где увековечена память народного поэта. И сейчас единственным глобальным желанием 91-летнего скульптора остается сооружение монументального памятника Б. Пачеву в центре Нартана, но пока спонсоры не отыскались.

В дневнике есть запись и о том, что он 27 июля 1919 года был мобилизован в Белую армию, что «… Мишка Тхакумашев родился в 1927 году июля 12 дня, вторник, в 7 часов вечера». Однако, здесь немало и фактов общественной значимости. Так, например, он пишет: «Гъэр 1929-м августым йи махуи6-м дей Верхни Курпым къыщыхъуащ бунт Советскэ Социалист ухуэныгъэр ямыдэу» (В 1929 году 6 августа в Верхнем Курпе произошел бунт не согласных с Советским Социалистическим строем). Как истинный репортер, Хамид Асланбекович не комментирует события, а лишь излагает факт, но то, что он то событие называет бунтом против власти, уже крайне интересно – вряд ли об этом событии тогда писали газеты, а если писали, то вряд ли употребляли слово «Бунт».

Дневник Хамида Тхакумашева интересен еще и тем, что знакомит с некоторыми фактами истории первых лет Советской власти во взаимоотношениях жителей кабардинских селений и казачьих станиц. Они были, если мягко сказать, очень сложными. Однако, властные структуры категорически запрещали освещать эти взаимоотношения, а позже власть также запрещала историкам-исследователям затрагивать данную тему, надо полагать, в целях исключения межнациональных распри. Народ сохранил немало сведений о таких событиях в своем фольклоре, и мы располагаем ими, но документальных свидетельств или официальных сообщений об этом не встретишь. Сведения, изложенные в дневнике Х.А. Тхакумашева ценны еще и тем, что они написаны человеком, которого трудно заподозрить в пристрастии к интересам власти или еще каких-нибудь структур. Более того, судя по тому, что в дневниковых записях есть и такое, за что его самого «не погладили бы по голове», надо полагать, он был объективен.

Речь идет о случаях нападения казаков на селение Арик и убийств односельчан. Таких случаев несколько, и Хамид Тхакумашев дает нам возможность узнать имена погибших, а иногда обходится констатацией фактов нападения. Однако, если учесть, что еще живы носители информаций о тех печальных делах, по их рассказам, которые принято называть, как «Другой фольклор», можно составить картину, позволяющую уяснить картину, складывающуюся на заре Советской власти в приграничных населенных пунктах.

Приведем дословно одну запись из дневника: «Список об убитой при сражении с казаками 9 августа 1918 года
1. Хачимахов Наиб
2. Шухов Хажпаго
3. Хажметов Хатут
4. Накусов Наш
5. Болагов Хачим
6. Шедуков Дал
7. Кужанов Шихбан
8. Теунов Черим

Тело Наиба не найдено, а других похоронили в нашем кладбище». Здесь есть кое-какие неточности в написании фамилий и имен, но мы не стали их трогать. Других сведений Хамид Тхакумашев не приводит, но скорее всего это тот случай, о котором некоторые наши информаторы из сел. Арик нам рассказали. Дело было в 1918 году, когда те края были захвачены белогвардейцами. Особого порядка нигде не было, за различные проступки особо никого не наказывали. Это способствовало разгулу различных набегов казаков на стада кабардинцев и других горцев и наоборот.

Однажды в селение заехали несколько всадников-ингушей, которые гнали впереди себя небольшой табун лошадей и попросили арикцев спасти их от преследователей, а те согласились. Подъехавшим казакам, потребовавшим выдачи «басурманов», ограбивших их и угнавших лошадей, они ответили отказом. Началось сражение, которое закончилось печально. Правда, остаются неясности. Например, куда делось тело Наиба Хачимахова? Еще: информаторы говорят о том, что село было выжжено казаками дотла, а в дневнике об этом ничего нет.

Далее, Арикский летописец сообщает об убийстве в станице Котляревской, правда, не сообщает когда именно, своих односельчан Дажигова Султана, Гяургиева Чимук и Жантеголова Блиту и в сентябре того же года – об убийстве на хуторе Куян Шидукова Куаша неким осетином. Откуда он там взялся неизвестно, но осетины там в те годы не жили.

Еще об одном печальном событии того года сообщает Хамид Асланбекович – 27 сентября в станице Котляревской был убит Данил Дажигов. Видимо, с этим связан визит руководителя республики в село: «1918 г. 27 сентября в сел Бороково прибыл Калмыков со всеми туземными силами». Туземные силы, по всей видимости, это правоохранительные органы, а цель утихомирить малокабардинцев, но и это не спасло ситуацию, потому что по Тхакумашеву «…1918г. 22 октября убит (ы) на хуторе Куян Набитов Хажмурид, Хацев Мажид и 11 лошадей (дальше неразборчиво)…

Только в одном населенном пункте столько насильственных смертей за один лишь календарный год! И обо всем этом в масштабе республики умалчивают на протяжении целого столетия. Историкам и фольклористам здесь есть чем заняться – ведь, «Другой фольклор» - это практически неисследованный пласт, да и историки также никак не дойдут до того периода.

Автор и владелец дневника Хамид Асламбекович Тхакумашев нам представляется очень активным человеком, с чрезвычайно разносторонними интересами. Он очень увлекательно рассказывает, например, о своей поездке в Москву. Очень много у него записей о различных историях с метеоритами, которые он называет камнепадом.

Представляет некоторый интерес его рассказ о башне Татартуп. «Кабардино-Балкария, - пишет Тхакумашев, - богата археологическими памятниками, представляющими большой исторический и научный интерес. В числе их башня «Татартуп», которую недавно обследовали юные краеведы-историки Нальчикского Дома пионеров.

Находится она на берегу Терека на границе Кабардино-Балкарии и Северной Осетии. Башня украшена в стиле восточного орнамента, высота ее 45 метров. В средние века она считалась у кабардинцев святыней. Клятва, произнесенная у башни, являлась священной, а кровники, укрывавшиеся в ней, пользовались неприкосновенностью.

Этой стройной, современной по форме башней восхищался великий русский поэт А.С. Пушкин. О «Татартупе» он упоминает в «Путешествии в Азрум» и неоконченной поэме «Тазит». Скорее всего, эту заметку он переписал из газеты, но, тем не менее, приведенные факты интересны, кроме того, поражает его грамотность – нигде ни ошибок, ни помарок. И не только по этой заметке судим, а исходя из всех записей.

В этом плане особый интерес представляет описание пребывания Хамида Асламбековича в Москве на Всесоюзной учительской конференции в июне 1925 года – прежде всего его интересами в столице. Даже в наше время есть множество людей несчетное количество раз побывавшие в Москве и до сих пор не знающее и половины той информации, которая занесена в дневник нашего любознательного земляка из периферийного Арика.

На второй день пребывания в столице, 26 июня он был занят осмотром Кремля. «Боровицкие ворота, - пишет он. – Самая высокая башня 24 аршин, толщина стены 2 сажень. Треугольники Кремля 2 версты 40 сажень. Стены воздвигнуты 1156г. Иваном lll. Весь Кремль строили итальянцы…» В таком ключи он описывает все, что видел: выступление артистов Большого театра, Китай-город, мавзолей Ленина, завод «Серп и молот», экскурсии в ВЦСПС – здание бывшего института благородных девиц, в Зоологический сад, в Третьяковскую галерею, в Исторический музей, Археологический музей, в Государственный университет, в Музей изящных искусств. Эти подробные записи потом очень пригодились Х.А. Тхакумашеву в его просветительской работе – всю жизнь он рассказывал о той поездке в столицу.

Хамид Тхакумашев прожил всего 64 года, но это были содержательные и интересные годы. Он много сделал на ниве просвещения, он дал миру великого скульптора Михаила Тхакумашева.

Кудаева Зинаида Жантемировна,

доктор филологических наук, профессор.

Кудаев Владимир Жантемирович,

кандидат исторических наук, Лауреат

государственной премии КБР в области науки и техники.